* * *
Хотелось власти. Не хватало власти,
Но так хотелось, что пришла она.
И всё вокруг рассыпалось на части,
И части эти загребла волна –
Волна волнений новых, небывалых,
Невыносимых даже, потому
Что люди – все – на площадях и в залах
Такие все… ни сердцу, ни уму.
А власть схватила пятернёй за глотку,
Приподняла до неба над толпой,
И вот уже не спросишь одногодку:
«Чем жив ты, брат…» Все нынче под стопой –
Твоей стопой железной. Будь железным,
Не дай толпе увидеть слабину!
Привыкни к перелётам, переездам,
И к вечным планам объявить войну,
И к женщинам, которых очень много,
Везде они кружат и мельтешат,
А голос детства, то есть голос Бога
Едва услышишь, ибо он зажат
В глухие трубы, в толстые сосуды,
Забыт в чуланах и на чердаках,
И если все соратники – иуды,
Удержишь ли хотя б себя в руках?
Где ты достанешь столь желанный слиток,
Чтоб искупить когда-нибудь потом
Избыток власти и переизбыток?..
Так мало воздуха, что не ухватишь ртом.
17 февраля 2013 года
После стихов
Сеанс чревовещания окончен.
Прощай, тотем. Да здравствует тотем!
Стихи, стихи! Мы головы морочим
Себе и всем. Но очень мало тем.
Так мало тем: кровь и любовь - всего-то!
Всего-то смерть и страсть. Вся недолга.
А остальное... Пропасти, болота,
Барханы, тундра, лёд... пески, снега...
29 марта 2013 года
Три вечных подруги
(три стихотворения на заданную тему)
1.
Три вечных подруги
(Все трое - змиюги)
По нашей округе
Шныряют ползком.
Они паразиты,
Они троглодиты,
Не мыты, не сыты
В чаду городском.
Прохожего жалят,
Потом его жарят,
Потом его шкварят -
И мясо, и кость.
Им нравится стадность,
В глазах - безотрадность...
А имя им - Жадность,
И Зависть, и Злость.
Ох, эти гадюки,
И бяки, и буки,
Велики их муки -
Достойны стиха!
Не будем мешать им,
Чудовищам-татям,
Их сёстрам и братьям,
Уйдём от греха.
2.
Три вечных подруги из банды одной
Развлечься не прочь трёхсторонней войной,
Трезубцы их блещут, о шлемы звеня,
Трепещут все три их троянских коня.
Все три амазонки: и Жадность, И Злость,
И Зависть – сойтись им в бою довелось,
А зритель сраженья, сер и одичал,
"Трикарты! Трикарты!" - как ворон, кричал.
Пока они дрались, трояко сойдясь,
Летела из чрева их всякая грязь,
Никто из троих не остался в живых,
Ничто не напомнит о банде троих.
Погиб троекратно тройной мракобес,
И время иное спустилось с небес.
3.
Три вечных подруги намедни,
Устав от безделья и карт,
Мечтали, какой же им после обедни
Блатной таки-выпадет фарт.
"Когда бы была я царицей, -
Одна размечталась из них, -
Поехала бы в Куршавель или Ниццу,
Князья там богаче иных".
"Когда б я была королевной, -
Сказала подруга её, -
Я б жизнь моим подданным сделала нервной,
Все люди - ворьё и жульё".
А третья, глядя исподлобья,
Бурчала: "Дай власти на час,
Я б ваших мужей довела до загробья,
Таков мой короткий рассказ".
Сидели они, горевали:
И Зависть, и Жадность, и Злость...
Болели, вздыхали, рыдали... Едва ли
К венцу им пойти довелось.
2 мая 2013 года
Сладкий ранет
Мамочка не кушала «ранет»,
Я родился с синей асфиксией.
Может быть, я выживу, а может быть, и нет
При такой болезни некрасивой.
Доктор был суров, но справедлив:
Дал мне изолятора шесть суток,
Срок дают по-божески, пока не рецидив
И непреднамеренный проступок.
В детских яслях жил я кое-как,
И потом, до школы всё и то же.
В школе в моём классе каждый третий был маньяк,
Каждый третий! Господи ты, Боже!
Очень им не нравился мой вид,
Вечная улыбочка в очёчках,
А ещё не нравилось им,
что я жид
И ходил в извечных одиночках.
Верьте, в одиночке восемь лет
Пробыл от звонка и до звонка я,
Вам понравится такое? Думается, нет,
Даже если рожа воровская.
Проклял я их подлое вчера,
В светлое грядущее намылясь.
И пошла всё лучше, всё лучшей пошла игра,
А блатные песенки забылись.
Это всё, что хочется сказать
Про начало и исход поэта.
Цимес в том, что некогда по молодости мать
Не едала сладкого «ранета».
12 мая 2013 года
* * *
Вот он, час перемен! А ведь я их не звал, перемены,
Я хотел заморозить весь мир, чтоб застыл этот мир.
Но прошла саранча по равнине моей ойкумены,
Но явились чужие, и с ними их главный эмир.
Всё, что было со мной, мои земли, деревья и травы,
Всё, что я так лелеял, растил и берёг от пурги,
Полегло в одночасье, как будто от злостной потравы,
Потому что явились чужие, явились враги.
Мне теперь собирать, что осталось, по чахлым кореньям,
Воевать (знать бы с кем или с чем!) и бороться с нытьём.
Я, пожалуй, начну этим первенцем, стихотвореньем,
А потом – будет день, и посмотрим. И дальше пойдём.
25 мая 2013 года
* * *
Скажу в иносказательной манере:
Мне кажется, надежда есть любовь,
Мне кажется, любовь подобна вере,
Мне кажется, они родная кровь.
Поэт! Трудись, ты раб на их галере.
28 мая 2013 года
* * *
Выхожу один я на дорогу:
Полумесяц, крест и Млечный путь.
«Отправляйся, милый, в синагогу,
Проще будь, людей не баламуть!» -
Так мне говорят леса и травы,
Лешие, кощеи, упыри
И в бутылке триста грамм отравы –
Джинны что-то шепчут изнутри.
Слаб я! Сил остался лишь обмылок,
В синагоге будет мне теплей!
Кипу надеваю на затылок
И одежды белого белей.
В синагоге – песни на иврите,
Я же не освоил языка!
Как же петь мне?! Вы меня поймите,
Русского отчасти паренька!
Я уйду ни с чем из синагоги,
Хоть и жаль мне этого чуть-чуть.
Все мы где-то как-то недотроги,
Если повнимательней взглянуть.
Я уйду, и что теперь мне делать?
Не спасают даже триста грамм!
Застрелиться? Денег грамм на девять
Хватит мне! А может, строить Храм?
Строить Храм! Что может быть прекрасней!
Строить Храм, не думая о том,
Что протест такой огнеопасней,
Чем ходить, как все, в молельный дом.
Храм – моя счастливая обитель,
Храм живой, смотрите, он со мной,
Он послужит мне, как вытрезвитель,
Не трефной, не лживый, не квасной.
Храм – моя страна, она не злая,
В ней и боль, и Божий оберег.
Я другой такой страны не знаю,
Где и хлеб, и Книга, и ночлег.
1 июня 2013 года
* * *
Пройдя навылет грудь Шекспира,
Сонет не то, что огрубел,
Но изменился. Он - рапира,
Он, как пострел, везде поспел,
И даже став бумажным словом,
Не может грузом быть фрахтовым.
3 июня 2013 года
Диалог сонета и сонаты
Сонету спела так соната:
"Погиб поэт!
И репутация помята,
И денег нет.
Он думал, что невольник чести
И бла-бла-бла...
Окаменел Пегас, хоть тресни,
И нет бабла.
Такая грустная планида,
А-а, всё равно!
Уйдёт он в царствие Аида,
Где жисть – вино!"
Сонет сонате так ответил:
"Готовь же кисть!
Что для поэта добродетель?
Что ад? Что жисть?
Где завтра он достанет денег –
Кому вдомёк?
С утра подняться с четверенек –
Его конёк!
Поэт не может быть аскетом,
Когда речист.
С тобою мы споём дуэтом,
А он – солист!"
11 июня 2013 года
* * *
Я замахнулся на Святое
(Какая блажь, какой пассаж!),
И чувство тайное (шестое)
Вгоняет бедного в мандраж:
«А вдруг меня накажут строго
Потом, когда разоблачат,
А вдруг ошибся, хоть немного,
Читал же: умные молчат».
Ускорилось биенье пульса,
Мне правда-матка – по плечу!
Я замахнулся, замахнулся...
Но, в рот воды набрав, молчу.
17 июня 2013 года
Возраст
Человек любит жить у воды:
У реки или озера,
Созерцать без особой нужды,
Если не заморозило,
Как дрожит голубая вода,
Безмятежно и медленно,
Человеческой сути чужда,
По-небесному ведренна.
По ночам, под напором зимы,
Скулы сводит сомнамбулам.
Воды прячутся, глухонемы,
По кристаллам, по ампулам.
К человеку приходит зима
Тяжеленной колодою.
С ней – пустыня, рожденье псалма
И прощанье с природою.
20 июня 2013 года
* * *
Элле Ромм
Попробовали черимолу*.
Она в зелёной кожуре
Цвела, понуря очи долу
Закланием на алтаре.
И нам подумалось: как жалко
Невинность чистую вспороть!
Ты будто римская весталка,
Неприкасаемая плоть,
А мы пришли в твои покои,
Имея плотскую корысть.
- Доколе, Господи, доколе?!
- Всю жисть, дитя моё, всю жисть.
26 июня 2013 года
*Черимола - фрукт, ароматный зелёный плод одноимённого дерева.
Меж лепестков
(Подражание поэту Серебряного Века Виктору Гофману)
Меж лепестков Ты помнишь наши встречи летом Ты помнишь, раздвигая травы, К стволу развесистого дуба Я обвивал руками шею Дрожали лепестки смущенно 1903 |
Меж лепестков Тебе напомню я об этом: В твои лесистые дубравы, Стволом увесистого дуба Что было там? Сказать не смею, С корнями, думая смущённо: 29 июня 2013 года |
Соблазн
Зачем тебе нужна гуава*?
Её вселенский аромат
Распространяется кроваво:
Он здесь, и там, и под, и над,
Он вездесущ, нет избавленья,
Пришёл – и всё, как финский нож!..
Зачем разбрасывать каменья?
Их собирать – не соберёшь.
Ты провела ножом по коже,
Тебе опасность не видна…
- Ведь ты одна остаться можешь!
- Могу одна, могу одна…
30 июня 2013 года
*Гуава – фруктовый плод с невероятно острым ароматом, который заполняет весь дом.
На таможне
Два раза в году, на границе
Встречая «максим»-пулемёт,
Я вижу и злые глазницы,
И нагло кривящийся рот.
И треск его, мне в назиданье,
И адов огонь изо рта –
Всё провозглашает: свиданья
Страшись с этим тра-та-та-та!
1 июля 2013 года
Новоселье
1.
Жена ушла на новоселье,
Там у соседей пир горой,
А я лежу с тобой, постель моя,
А также с мерзкою хандрой.
Заразный я, на карантине…
А у соседей мясо в щах…
Bad luck! Что может быть противней!
Лежу и корчусь вгорячах.
Остыл вчерашний chicken noodle…
А у соседей быстро пьют.
Коварный рок меня принудил
Лежать не где-нибудь, а тут.
А там – хозяйкины подруги,
И у хозяйки хвост трубой,
А там танцуют буги-вуги,
А я лежу здесь сам с собой.
Всё это есть проделки гриппа,
Эх, жаром тянет из печи!
Я выздоравливаю, типа,
А там – жена! А там – харчи!
24 августа 2013 года
2.
Жена вернулась с новоселья,
И носа к ней теперь не кажь...
Я думал, раннее похмелье…
А это грипп, его типаж!
И что мы делать будем, Элла?
Нельзя жене болеть никак!
Взяла б гитару лучше, спела,
А то ведь я совсем обмяк!
Больной-то я! Я всё же первый
В семье гриппозный пациент!
Ты терпелива – я же нервный,
Ты донор – я реципиент.
Превозмоги свою дремоту,
Пойди на кухню, суп свари!
А то здесь, как по анекдоту:
Остались чай и сухари.
Жена восстала из постели,
Сварила суп, помыла пол…
Теперь болей, хоть две недели,
Пока я сыт, пока не зол.
25 августа 2013 года
* * *
Мы ели редкие закуски —
Как в cinema, по-андалузски.
Мы пили терпкие напитки —
Цедили их по тонкой нитке.
Нам строили такие глазки,
Что жены ежились в опаске,
И алкоголь сводил на ноль
Самоконтроль.
Так было! А теперь мы скисли,
Все реже пьем, когда едим,
Все чаще посещают мысли
О том, что прав, кто нелюдим.
Все глуше звуки наковальни,
Все холодней по вечерам.
Подобен дом избе-читальне
И так далек былым пирам!
Все хорошо! Всему есть место
В микровселенной городской.
Прошел обед — пришла сиеста
Посткоитальною тоской.
8 октября 2013 года
Ели или ули оли
Мы ели, пили и гуляли,
Постели нам стелили крали.
Мы были в тонусе и в теле
И всё имели, что хотели.
У нас был руль, и мы рулили -
Миллиарды делали из пыли!
Вращали смачно мы педали,
Пока нам шороха не дали.
Но вот, досталось от юдоли:
Сидим теперь на валидоле.
Нас беспардонно обманули,
А кто-то не ушёл от пули.
Мы ели или ули оли…
Из грязи в кня… чего же боле?!
Из князей в гря… без подготовки…
Умрём от передозировки.
10 октября 2013 года
In vino veritas
Была бы истина в вине,
Она явилась бы ко мне.
Но не пришла - четыре дня!
И я подумал: нет меня?
Иль нет вина? Иль мысли нет?
Иль время всё же даст ответ,
Но мал четырёхдневный срок?..
Я подожду ещё денёк.
16 октября 2013 года
Диалог
Некто влез на минарет
И орал на целый свет.
Я немедля нос задрал
И ответно заорал.
Но, моих не слыша фраз,
Он орал в тот день пять раз.
Жутко злясь на минарет,
Я орал ему в ответ.
Бесконфликтно в целом тёк
Межкультурный диалог.
23 октября 2013 года
Отпуск
Долой стихи, когда кругом стихия:
Морская пена ест морской песок!
Русалка показалась на часок –
Ест бутерброд. Еда как терапия.
Бар у бассейна делает напитки,
А ресторан – и выпить, и поесть.
Одно, два, три, четыре, пять и шесть
Вкуснейших блюд… Дойти бы до калитки!
А там – на пляж. О, я ещё не помер
От этой ресторанной широты.
Устали сообща: как я, так ты.
Пожалуй, завтрак мы закажем в номер:
На первое – салатик, после – каша,
Потом – творог, варенье и пирог.
На завтрак наедаться надо впрок.
Жестока ноша. Непосильна чаша!
1 ноября 2013 года
Подпись под женским портретом
Я жива ещё, твоя старушка,
Жив ли ты, мой милый старичок?
Пошепчу тебе сейчас на ушко,
Дорогому другу, и – молчок.
Мне молчать полезней и приятней,
Чем графити рисовать в Фэйсбук.
Интересно с этой голубятней
Мне возиться, только недосуг.
Голуби расселись и курлычат...
Цуккерберг включил магнитофон,
Бережно записывает спичи –
Коллекционирует их он.
Всё течёт (пардон) банальным тёком.
Все – друзья, пришёл – и сразу друг!
Всё – слова, они не выйдут боком,
А уйдут в песок, в ЖЖ, в Фэйсбук.
Да, уйдут, как выпадут в осадок,
Но по ветру будет белый дым
Плыть в страну стареющих тетрадок...
Мы же следом поплывём за ним.
6 ноября 2013 года
Разговор
1. * * *
Помянем однокашника:
Мол, Гусев, не дерзи
Под клинопись "Калашника"
И скоропись "Узи".
Что было, то проехали,
Но кто сказал: ползём
Земельными прорехами –
Червями – в глинозём?
Что памятники? Прошлое.
Что память? Водоём.
Великое и пошлое
Горит одним огнём.
Пускай светила движутся,
Тик-такает затвор,
Уходит буква ижица –
Но вечен разговор.
2. Пионерское
Когда тик-такает затвор,
Ответить будь готов,
Что мы ответственны:
За ор
Из наших красных ртов!
11 ноября 2013 года
Рефлексия
Мы явились сюда из старинных времён:
Подавали к столу там первичный бульон,
Где ни мяса, ни жира, а жижа одна,
И была эта жижа не чиста, а мутна.
Ловко стряпали черти (имя им легион),
А потом в нас вливали их первичный бульон.
Мы остались детьми, потому что жиров
Не хватало в бульоне, потому что суров
И невкусен был нам предназначенный суп,
Он чертовски был мутен, а на пряности скуп,
Но мы ели его и не знали тогда,
Что не суп это вовсе, а так, лабуда.
С этим выросли мы, верхоплавки, увы,
Головастики мы, только без головы,
Нам зима нипочём, по колено моря,
А в глубины не ходим без поводыря.
Мы утратили связь и вещей, и времён…
Черти в детстве вливали в нас жидкий бульон.
4 декабря 2013 года